НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

 

 

Моисей Наумович Авербах

О правовом воспитании

(письмо в редакцию «Литературной газеты»)

 

(К статье Шейнина в «Литературной газете» от 26.06.1956 г.)

 

Утверждение т. Шейнина, что «у нас давно ликвидированы те социальные факторы, которые порождают преступность», не соответствует реальной действительности.

Конечно, советское социалистическое общество резко от­личается от общества капиталистического. У нас ликвидированы антагонистические классы, уничтожено социальное неравенство людей, но отсюда не следует, что все люди стали равны между собой во всех отношениях и во всех желаниях и чувствах. Нет сомнения, что и при социализме, наряду с психологическими факторами, существуют и действуют причины общественного порядка (социальные факторы), могущие порождать преступность, хотя таковая, конечно, будет резко отличаться от преступности в странах капитализма.

В числе причин, порождающих преступность в нашей стра­не, первое место, как мне кажется, занимают всякого рода неравенства. Неравенство в материальном положении отдельных людей, в формах, видах и тяжести их труда, в их положении в обществе и на производстве, неравенство в образовании, воспи­тании, культуре и развитии, неравенство в характерах людей, в превалировании в них тех или иных психологических факторов (жадности, корысти, зависти, самомнения, ревнивости, экспан­сивности, азартности и т.д.). Сочетание всех или части этих факторов (социальных и психологических), между которыми, не­смотря на все их различие, существует диалектическое единст­во, может явиться причиной, порождающей преступления и при социалистическом строе. Поэтому нет необходимости объяснять все преступления, совершающиеся в нашей стране, пережит­ками капитализма. Пережитки капитализма в сознании людей могут быть причиной тех или иных преступлений, но, кроме них, в нашем обществе существуют и самодовлеющие факторы, полное устранение которых возможно разве только что при развернутом коммунизме.

Существование социальных и психологических факторов, порождающих преступность в нашей стране, не означает, ко­нечно, фатальную неизбежность существования преступлений. Для того, чтобы преступление возникло, недостаточно одних социальных или одних психологических факторов, а требует­ся какое то взаимодействие между ними, тем более что само понятие, выражаемое словом «преступление», является собирательным и обнимает сильно отличающиеся друг от друга виды разных преступлений. Кроме имущественных преступлений (кража, грабеж, растрата и т.д.), бывают преступления и другого порядка (хулиганство, клевета, оскорбление, воз­буждение национальной иди религиозной вражды, курение во взрывоопасных цехах, превышение власти, нарушение законов о труде, изнасилование, убийство из мести или из ревности и т.д.), при которых преступники никакой материальной выгоды от своих действий не получают. Причины преступлений весь­ма многочисленны, и поэтому нет и не может быть единого средства, своеобразной панацеи, при помощи которой можно было бы устранить или предотвратить все преступления.

Тем не менее, широкое знакомство народа, и в особен­ности молодежи, с основными вопросами права, правовое воспитание народа могло бы значительно снизить, и в этом т. Шейнин безусловно прав, количество совершаемых преступ­лений. Но одного правового воспитания недостаточно. Мне кажется, что вопрос требует более широкой постановки. Нужно организовать воспитание народа (воспитание, начи­нающееся с детских лет) в духе правил социалистического общежития, в котором собственно правовое воспитание бу­дет занимать частное, хотя и весьма почтенное место.

Каждый учившийся в школе знает, что, согласно статьи 130 Конституции СССР, он обязан исполнять законы, блюсти дисциплину труда, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития, но не каждый знает законы, не каждый юноша представляет себе, что такое общественный долг и в чем заключаются правила социалистиче­ского общежития. Предполагается, что все эти сведения долж­ны дать ребенку семья и школа, но не в каждой семье ребенок воспитывается правильно, а школа сосредоточивает свое внимание в основном на предметах, входящих в школьную про­грамму (математика, физика, химия, литература и т.д.) и весьма мало заботится о внушении своим воспитанникам этиче­ских и моральных норм. До революции этой цели частично слу­жил преподававшийся в школах, ныне упраздненный и, притом, совершенно правильно упраздненный, так называемый «закон Божий». В этом «предмете», наряду с большим количеством ненужных сведений, детям сообщались (хотя бы в форме семи заповедей) основные исходные точки общечеловеческой морали. Представляется це­лесообразным ввести в школах (несмотря на существующую перегрузку школьников) преподавание или собеседования по новому предмету, – назовем его условно «правила социалистического общежития и морали», – в котором можно дать школьникам уже в детские годы основные понятия об этике, общественном долге, социалистическом отношении к людям, нормах поведения в семье и обществе, проблемах преступления и наказания, проблемах права. На уроках или собеседованиях по этому предмету можно было бы развенчать, высмеять и показать всю исключительную убогость и гнусность уголовной (если так можно выра­зиться) романтики, проникающей из весьма немногочис­ленного, но все же существующего уголовного мира в среду нашей молодежи, неравнодушной, как и всякая другая молодежь, ко всему необычайному, приключенческому, экстравагантному. «Уголовная романтика» сказывается иногда в проникновении в молодежную среду «блатных» слов, в повышенном интересе к детективной литературе и фильмам, а иногда и в неуважении к чело­веку, в озорстве и распущенности, от которых уже недалеко и до более серьезных преступлений, до перерож­дения «естественного романтизма юности» в романтизм уголовный, в «злой и анархический романтизм отчаяния и озверения» – в бандитизм.

В 1938 году в камере для малолеток Орловской следственной тюрьмы мне удалось наблюдать за поведением и жизнью малолетних преступников. Они не знали, что за ними наблюдают, и поэтому вели себя естественно и непринужденно. Наиболее яркой чертой их поведения было стремление показать себя закоренелыми и опытными преступниками. Они вызывающе хвастались своими несуществующими приключениями, молодечеством, грязно говорили о женщинах, которых еще не знали, азартно играли в самодельные карты, проявляли острую ненависть к работникам милиции и прокуратуры, демонстрировали преданность уголовному миру и его обычаям, а также презрение к честным людям («фраерам»). Они были заражены «уголовной романтикой» и были ее рабами. Мне ярко запомнилась одна впечатляющая сценка. В камеру привели мальчика лет 12–13, впервые попавшегося на краже. После обычного издевательского «боевого крещения» над новичком молодые урки приняли его в свою среду, и у него назавтра же появились «кореши» (товарищи). А еще через день мать, работница Орловского завода, разыскала своего сыночка в тюрьме и принесла ему передачу. И вот, когда ребенок, только что корчивший из себя бывалого урку, увидел мамины лепешки и котлетки, домашнее белье и носовые платочки, он… разрыдался. А в другом конце камеры его дружок, только что готовый пойти за него в огонь и в воду, в некотором смущении, и с явным презрением, спрашивал другого мальчика постарше, – «Смотри, плачет! Разве настоящие жулики плачут?!»

Другая сценка: поссорившись во время игры в «три листика», один мальчишка обозвал другого «лягавым», т.е. предателем. Обозванный обиделся до злых, истерических слез. «Никогда лягавым не был! Я вор, настоящий вор!», и он бросился душить обидчика.

Вот это и есть «уголовная романтика», заражение ко­торой привело когда-то обыкновенных детей в тюрьму, и которой необходимо противопоставить «правила социалистиче­ского общежития и морали» в увлекательном, захватывающем изложении.

И мне кажется, что человек, воспитанный в духе ува­жения к правилам социалистического общежития, в духе ува­жения к другим людям, никогда не совершит хулиганского поступка, не нанесет телесных повреждений, не станет курить в газовой шахте, т.е. не совершит преступления, к которому более склонны люди, воспитанные в духе эгоизма и почитания своего «я».

Конечно, ограничиться только теми сведениями и по­нятиями, которое получит человек в средней школе, будет нельзя, даже в том случае, если получивший аттестат зре­лости будет иметь не только элементарное, но и глубокое представление об основах советского законодательства, о правилах социалистического общежития и морали. Пропаганда этих понятий должна быть постоянной и систематиче­ской, и для этой пропаганды надо использовать и кино, и телевидение, и газеты, и художественную литературу, и всю практику работы суда, прокуратуры, милиции и адвокатуры. Нужно также направить, как это предлагает т. Шейнин, «ес­тественный романтизм юности» и творческую активность взрослых людей на борьбу с преступностью и создание в самых широких кругах общества чувства ува­жения к Закону и Человеку, чувства уважения к правилам социалистического общежития.

 

Инж. Авербах М.Н.

Воркута, п. Рудник, ул. 3аря Севера, 10, кв.7.

1956 г.

 Сканирование, форматирование, техническое и литературное редактирование: С.В. Заграевский, 2007 г.

 

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.

© М.Н. Авербах

 НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА